Всегда неподалеку от ребенка, разрывающего что-то на кусочки своими первыми зубками, находится взрослый, у которого сложилась весьма определенная модель восприятия кусания, разрывания, разъятая на части, анализа. Не ведая ни о чем таком, ребенок кусает яблоко и пробует на нем свои зубки.

Рука взрослого сочувственно сжимается, реагируя на хранящийся в памяти хруст яблочной мякоти на зубах; в этой реакции также кроется понимание, что скоро ребенок сможет причинить другим боль, поэтому понадобится его сдерживать, а может быть, и тайная радость от воспоминаний о давно, казалось бы, позабытых собственных сердитых фантазиях. Ребенок ощущает весь этот комплекс — едва заметное напряжение обнимающей малыша материнской руки и то, как мать облизывает губы, как она подсознательно сжала челюсти, усваивая тем самым, что означает «кусать». Порой взрослые фантазии столь далеко отстоят от реальности, что тело ребенка вносит в его сознание представления о некоем органе или Действии, которое окружающие его взрослые пытаются полностью отрицать. Тогда, возможно, было бы важно вновь подчеркнуть то, что вне зависимости от слов взрослых, их ощущений или подавленных желаний, у ребенка есть тело; что его ротик вначале сосет, позже кусает, а также может плеваться и держать пищу за щекой всю ночь; что ребенок — не просто «чистая доска», а энергичный растущий организм, ведущий себя сообразно возрасту и силе. Причем растет он не в стеклянной витрине и не в консультационном кабинете, а в жизни. Искусственное освещение в витрине позволило бы замечательно сфотографировать ребенка со всех сторон, но картина его поведения, сформировавшегося в других обстоятельствах, вышла бы очень абстрактной. Конечно, можно устранить фактор воздействия других людей и рассматривать ребенка как развивающийся организм, неизбежно продвигающийся к взрослению. Но подобные операции не проходят с человеческим опытом. Мальчикам приходится воспринимать свою маскулинность лишь в отношениях с другими людьми обоих полов, а девочки прислушиваются не только к биению собственного сердца. Если мать, которая держит ребенка на руках, настолько сильно осознает его будущую способность кусаться, что воспринимает энергичное сосание младенца будто он уже кусается, вполне возможно, что ребенок получит представление о кусании прежде, чем у него вырастут зубы. Но это представление возникнет не от собственного ощущения в деснах и не из-за латентного желания съесть свою мать, но, скорее всего, вырастает из представлений матери, у которой уже есть зубы, о том, что может рот другого человека сделать с нею самой или с любым другим объектом; даже из-за ее ответной реакции на простое напряжение его тельца, которое она попыталась отодвинуть.

Но как данные, полученные при исследовании множества культур, не подтверждают широко распространенное предположение тех исследователей, которые изучают только современную западную культуру, что эта так называемая «фаллическая» фаза является непременным препятствием, которое девочкам необходимо преодолеть, а также что она по своему системному характеру вообще сопоставима с переносом рецептивного поведения, приятия, ассоциируемого первоначально с принятием пищи, на половую сферу в процессе половой идентификации мальчиками. При возникновении нарушений половой идентифи-кации ни неподобающий мальчикам акцент на восприимчивости, ни чрезмерная фиксация девочек на вторжении не могут напрямую быть соотнесены с телесными реакциями. Следует рассматривать их как интерпретацию телесной реакции двумя маленькими существами, живущими в мире, населенном представителями двух разных полов различного возраста, где копуляция, беременность, роды и грудное вскармливание — формы поведения, требующие половой дифференциации — столь же значимы, как не дифференцированные поглощение пищи и жидкости, пищеварение и выделение. Телесные реакции ребенка — напряжение и различные деятельные проявления, возможности поглощать пищу, удерживать ее внутри тела и выделять остатки, а также способность к взаимодействию (частичному и комплементарному, симметричному в своей целостности, или взаимообразному) нельзя рассматривать лишь в качестве развивающей последовательности.

Какими бы различными ни были пути становления личности в зависимости от культуры, где растет человек, существует ряд базовых закономерностей, которых пока ни одна из известных культур не избегла. После ознакомления с рядом контрастирующих методов образования в семи различных обществах можно выделить эти необходимые закономерности. С ними необходимо считаться при всех попытках разобраться, что происходит в нашем собственном обществе и в любом ином, разобраться в самих себе или построить желаемое будущее для наших детей.

Мы видим, что ощущение принадлежности к определенному полу у ребенка и степень осознания важности этой принадлежности зависит от ряда условий. В первую очередь это зависит от устройства собственного тела, что помогает девочке легче соотнести представления о зачатии и родах со своими ранними воспоминаниями о питании материнским молоком, в то время как мальчику тот же опыт может в лучшем случае прояс-нить женскую роль, но при попытке интерпретации его собственной — скорее будет запутывать ситуацию. Девочка, радостно принимавшая материнскую грудь, питавшую ее, не должна производить в себе никаких радикальных структурных изменений для того, чтобы принять впоследствии взрослые половые отношения. Поглощение, приятие внутрь для нее — форма поведения, глубоко соответствующая биологическому ритму всего ее существа. Так как в воображении одна часть тела может с легкостью заменять другую при сопоставимости их формы или поведения, у девочки вдобавок к обычным желаниям бегать, прыгать, исследовать и трогать все вокруг себя могут развиться неприятные желания и чрезмерный интерес к собственному остаточному фаллосу — клитору.

Вязание крючком предусматривает использование для создания различных узоров тех или иных комбинаций петель, вывязываемых с помощью крючка соответствующей толщины (обычно он в 2-2,5 раза толще нити).
Следует отметить, что к нитям определенного вида подбирают свой узор, поскольку не всякая вязка будет хорошо смотреться, если она выполнена, например, из шерстяной или хлопчатобумажной пряжи.
В процессе вязания крючок всегда держат в правой руке, положив на средний палец, как авторучку или карандаш, и прижав сверху большим и указательным пальцами. Головка крючка при этом должна быть все время повернута к работающему.
Рабочую нить, идущую от клубка, кладут на указательный палец левой руки и удерживают в таком положении с помощью большого и среднего пальцев. При выполнении петель узора крючок всегда вводят от себя под нить в направлении слева направо.
Как правило, любой узор начинают с цепочки из воздушных петель. Чтобы сделать первую воздушную петлю, рабочую НИТЬ либо обкручивают вокруг крючка, либо оттягивают вверх от указательного пальца левой руки и поворачивают крючок с нитью на 360° против часовой стрелки.
Затем, придерживая большим пальцем левой руки петлю в перекрученном месте, вводят крючок под расположенную на указательном пальце левой руки нить, захватывают ее и протягивают через первую петлю. Образуется вторая петля цепочки, состоящая из задней и передней стенок.
Для получения каждой последующей петли выполняют те же манипуляции: подхватывают крючком с указательного пальца левой руки рабочую нить и протягивают ее через воздушную петлю на стержне крючка. В результате образуется цепочка необходимой длины. Обычно ряды петель провязывают справа налево, причем, начиная каждый новый ряд, работу переворачивают и делают 1-2 дополнительные воздушные петли, чтобы не стягивать внешний край изделия. Эти петли заменяют первый столбик нового ряда.
При выполнении узора разноцветными нитками вязку крючком желательно делать только в одну сторону, начиная каждый последующий ряд отдельно, подхватывая последнюю воздушную петлю предыдущего ряда.
В конце каждого ряда нитку пропускают через последнюю петлю, обрезают и затягивают. Подобным образом завершают не только цепочку из воздушных петель, но и любой другой вид вязания крючком.

Обычно ногти бывают гладкими, блестящими, слегка розоватыми. Но если матрица — часть ногтевого ложа — повреждена, то рост ногтя приостанавливается и на нем появляются поперечные, дугообразные бороздки или валики. Вследствие частичного кратковременного повреждения матрицы на ногте появляются пятна. Иногда они располагаются около лунки.
Белые пятна — это крошечные пузырьки воздуха, проникшие между роговыми пластинками ногтя. У людей, страдающих хроническими инфекционными и нервными болезнями, можно наблюдать различные изменения формы ногтей. Иногда поражаются все ногти сразу, иногда только один или один за другим, расщепляется ногтевая пластинка, и ноготь отстает от ногтевого ложа.
При длительном течении трофических расстройств ноготь расщепляется в продольном направлении, становится тусклым, шероховатым, исчерчен глубокими бороздками. Бороздки раскалываются, а это сопровождается резкой болью. В этих случаях рекомендуется покрывать ноготь коллодием в несколько слоев. (далее…)

Не настала ли пора выводы врачей и ученых подкрепить организационными мерами, а может быть, и законодательно? Кое-что можно сделать, даже не попирая, так сказать, интересы курящих. Например, в общественных местах, включая рестораны, учреждения, выделить для курения комнаты, в самолетах— салоны для курящих. Ведь, как убеждает опыт, вентиляция не справляется с табачным дымом и запахом, какой бы совершенной она ни была. С автобусами дальнего следования тоже все можно решить без большого труда: устраивать через час остановки. Одни отдохнут, другие покурят на воздухе. Курящим надо прививать чувство уважения к окружающим, к их здоровью. Курение же в общественных местах должно рассматриваться как нарушение норм поведения со всеми вытекающими отсюда последствиями. И еще два слова о ярких, броских табачных упаковках и рекламе. Думаем, есть смысл, чтобы на коробках было написано, какой вред таит папироса или сигарета, как никотин подрывает здоровье человека. Уверены, что это заставит многих курильщиков призадуматься, а может быть, даже… бросить папиросу.

О ВРЕДЕ КУРЕНИЯ написано много книг и брошюр. В газетах и журналах часто публикуются статьи врачей и ученых на эти темы, читаются лекции.

Давно доказано, что курение вредно не только для самого курильщика, но и для окружающих, вынужденных вдыхать табачный дым. Но курильщик эгоистичен. Если бы кто-то для собственного удовольствия засвистел или закричал в общественном месте, несомненно, все запротестовали бы и вывели крикуна. А вот к курящим, не обращающим внимания на табличку «У нас не курят», общественность относится снисходительно. Можно сказать, что для них созданы льготные условия в ущерб всем окружающим. Боимся их обидеть, что ли…

Как-то пишущие эти строки решили вместе с семьями пообедать в ресторане «Тюльпан». Обидно было смотреть на молодых парней и девушек, которые забавлялись, пуская кольца табачного дыма. Без зазрения совести окутывали дымом окружающих и люди, убеленные сединой. В дыму, как в тумане, бегали официантки, то и дело сменявшие заваленные окурками пепельницы. Ничего не поделаешь: здесь так принято. Пообедать мы, конечно, пообедали, но вот расплачиваться пришлось головной болью.

Ресторан, как толкуют словари,— это «род столовой, где продаются кушанья, закуски, напитки». О курении там не говорится. Почему же рестораны превращены еще и в курилки?

Нечто подобное происходит и в самолетах. Только набрал самолет высоту, как табло «Не курить» тут же гаснет. А салоны автобусов дальнего следования? Часто уже при посадке в них полно табачного дыма.

Курят везде. В вестибюлях солидных учреждений, в приемных руководителей предприятий, в комнатах, где работают по нескольку человек. Один-два курильщика угощают дымом десятки человек.

В 100 граммах сыра его 400— 600 миллиграммов; это примерно 1/з суточной потребности человека в фосфоре. Как известно, соли кальция и фосфора участвуют в образовании костной системы. Вот почему они особенно необходимы организму растущего ребенка, беременным и кормящим матерям. В сыре мы находим также соли магния, калия, натрия, различные витамины: А, В1, В2, В12 и другие. Полноценные питательные вещества сыра делают его полезным продуктом в лечебном питании. Неострые сыры — российский, советский, алтайский, швейцарский, костромской — врачи разрешают употреблять страдающим язвенной болезнью желудка и 12-перстной кишки, хроническим гастритом, хроническим колитом. Острые сыры можно использовать для возбуждения аппетита, при малокровии, истощении, после инфекционных заболеваний. Сыры полезно включать в рацион питания, когда необходимо увеличить поступление солей кальция и фосфора в организм, например, страдающим туберкулезом или больным с переломами костей. Употребление острых сыров при некоторых заболеваниях должно быть ограничено. Рокфор, дорогобужский, смоленский, тушинский, кобийский, чанах, брынза противопоказаны страдающим гипертонической болезнью и другими заболеваниями, сопровождающимися отеками, а также при различных воспалительных процессах.

НЕ СЛУЧАЙНО сыр называют «королем » пищевых продуктов. Его питательная ценность определяется прежде всего высоким содержанием белков: если в молоке их всего 3 процента, то в сыре до 25 процентов. При этом очень важно подчеркнуть: белки сыра прекрасно усваиваются. Объясняется это тем, что уже в процессе созревания сыра происходит их расщепление на более простые соединения — аминокислоты. Ценность белков сыра возрастает еще и потому, что в их состав входит весь комплекс незаменимых аминокислот. Жира в сыре до 30 процентов, а в расчете на сухое вещество — 45— 50 процентов. Жир, как и белки, очень хорошо усваивается, так как во время созревания сыра он расщепляется на свободные жирные кислоты. Значительное содержание в сыре жира и белков обусловливает его высокую калорийность: 100 граммов дают от 250 до 400 больших калорий. Наиболее калорийны советский, алтайский, российский, голландский круглый, швейцарский сыры. В сыре много минеральных солей и особенно солей кальция. В 100 граммах сыра содержится 700— 1 000 миллиграммов кальция. Укажу для сравнения: в 100 граммах коровьего молока только 120 миллиграммов кальция, а в 100 граммах творога — 140 миллиграммов. 100 граммов сыра почти полностью удовлетворяют суточную потребность взрослого человека в этом минеральном веществе.

В подготовленное и пастеризованное молоко вносят бактериальные закваски, хлористый кальций и, наконец, сычужный фермент. Под его влиянием молоко примерно через полчаса свертывается, образуя сгусток. Итак, молоко свернулось. Наступает, пожалуй, самый ответственный момент: определение готовности этой массы к дальнейшим операциям. Он требует от сыродела и большого опыта и тонкого «ощущения» всего процесса. Поддев ножом часть сгустка, мастер внимательно рассматривает его и, убедившись, что сгусток готов для резки, включает специальный механизм. И тут буквально на глазах начинает образовываться сыр! Но еще не такой, каким мы любуемся за столом, а в виде крошек. Эти крошки — сырное зерно размером с горошину — плавают в зеленоватого цвета сыворотке. Сырное зерно вымешивают с помощью механических лопаток, подогревают, а затем собирают в сырный пласт и подпрессовывают. В таком виде «сыр» находится некоторое время. Затем отделенный от сыворотки спрессованный пласт режут на куски, которые помещают в специальные формы, в каждую несколько килограммов. Поверх кладут пластмассовые цифры, обозначающие дату и номер выработки, закрывают форму крышкой и прессуют. Следующие этапы в создании сыра — посолка и созревание. В огромные ванны, наполненные концентрированным рассолом, опускают сырные блоки, здесь они «купаются» несколько дней. Затем их переносят в специальные помещения, где поддерживается определенная температура и влажность воздуха. За время созревания сыр приобретает специфический для каждого вида вкус, аромат, определенную консистенцию, желтоватый цвет, рисунок в виде круглых или овальных отверстий — глазков. Многих интересует, отчего они возникают? В процессе жизнедеятельности микроорганизмов вырабатывается углекислый газ. Скапливаясь в сырной массе, этот газ раздвигает ее и образует отверстия.